«Дневник цветовода»
или
( «Об увлечении с отвлечениями»).
13.06.03г.
Уже вторую неделю с тоской смотрю на слабенькие стебельки моих фуксий, на облезлый гранат и никак не решаюсь унести их в сад. Днем-то, конечно, уже теплынь, набрали цвет пионы, отцвели нарциссы и доцветают тюльпаны, в окрестных огородах тяжело дышат полиэтиленовым жаром огуречные грядки, но вот ночью … Ночью 3-8 тепла с возможными заморозками.
Эксперимент с помидорами, высаженными из дома прямо в грунт, и проводимый мною каждый год за неимением парника или теплицы, закончился на этот раз плачевно. И без того неприглядные кустики моей рассады чернеют теперь на плантации жалкими отморозками. Не поверила сводке, накануне вечером было тепло, да и сил уже не хватило пойти и чем-то накрыть.
Памятуя, однако, что по православной традиции все должно быть посеяно и посажено до Троицы, сегодня все же унесу в сад два подвесных кашпо, а завтра высажу остальные фуксики прямо в землю.
14.06.03г. Господи, какие короткие ночи в июне!
Суббота сегодня, поспать бы хоть часиков до семи. Но птицы за окном начинают распеваться уже в пять утра, а им немедленно начинают подпевать мои амадинки, какой уж тут сон. Приходится подниматься, зато много чего успею сегодня.
Амадины птички весёлые и очень нарядные, особенно птах. У него ярко-красный клюв, морковного цвета лапки. На щеках кирпично-красный, чётко очерченный «туберкулёзный» румянец, на боках под крыльями бело-коричневые шашечки, как на такси. Грудь в изящную черно-белую полоску (амадина-то зебровая), чёрный маленький жилетик. Девушка, естественно, одета скромнее. Она светло-бежевая с морковным клювиком и лапками. Птички постоянно в движении, постоянно переговариваются, иногда чересчур громко и оживлённо. Но от них как-то не устаёшь. А какой весёлый переполох в курятнике вызывает подброшенная им в клетку соломинка или пёрышко! Нельзя без улыбки смотреть как эта крохотная, с мизинчик, птичка, раскачиваясь под тяжестью травинки, пристраивает её в гнездо, вставая на свои морковные цыпочки и мастерски балансируя на жёрдочке. Наконец травинка уже почти уложена, но вдруг голову строителя посещает свежая мысль, и он устремляется к поилке, кормушке, а то и просто попеть на жёрдочке, а забытая травинка обречённо вываливается из гнезда. Подруга молча взирает на этот процесс, всем своим видом выражая крайнее неодобрение и легкую снисходительность. Иногда она подскакивает к гнезду и выбрасывает из него неудачно по её мнению уложенные соломинки. Если положить в клетку пушинку, пёрышко или шерстяную ниточку, то их подбирает и пристраивает дама. Тонкий процесс – её дело.
А вот мой таёжный щур совсем другой и по поведению, и внешне. Не ярок, но хорошо сложён, с большими тёмными глазами, чёрными прямыми бровями и скорбной складкой у основания клюва. Верхняя половинка этого клюва слегка загнута вниз, и птица спокойным поведением и горделивым внешним обликом напоминает орла в миниатюре, такой птичий бонсайчик При этом он очень доверчив, легко идет на руку, берёт с ладони корм, и песенка у него негромкая, но мелодичная и переливчатая как у малиновки или варакушки. Любит скрипку, всегда подпевает. К попсе равнодушен, за что и уважаем.
Пристроила я, наконец, свои фуксии в саду. Повесила кашпо на сливу, где солнышко не спалит, а три кустика посадила между пионами, притенив их ажурными ветками полыни Артемизии. Пусть защищает мои фуксы, раз уж посвящена могущественной Артемиде.
15.06.03г.
Троица. Жарища сегодня под тридцать, погорят мои фуксии, однако. Не погорят, так сварятся. А ночи по-прежнему холодные. Погода, как на берегу Иссык-Куля: лег - сгорел, встал - замерз. Траве хоть бы хны, растет себе со страшной силой, а вот культурная ботва призадумалась. Только неунывающие ростки гороха тянутся пушкинскими росчерками-завитушками вверх, ища опору, и не находя её, вцепляются друг в друга мертвой хваткой. Потерпите, ребята, сейчас наломаю вам кленовых веток, вырветесь тогда на оперативный простор. Только вот прополю свою еженедельную стометровку. Домой еле доползла, устала и пережарилась. Наскучавшийся за день кот нырнул своим скуластым котофейсом не в свеженалитую сметанку, а в мои почерневшие от солнца и земли ладони. Обмурчал мою персону с ног до головы и удалился по своим кошачьим делам. Замечательный у меня Тошка. Наверное, не породистый, но щекастый и густо-серебристый, как британец. Пушист как перс. Профиль у Тошибы прямой и чеканный, как у древнего грека, а не сифилитический, как у современного экстремала. (да простят меня владельцы экстремалов, если бы мой кот был экстремалом, я бы, конечно, точно так же его и обожала). Широкие мощные лапы, небольшие, почти круглые ушки, мандариновые глаза. Характер нордический, выдержанный. Хвостик вот только подкачал - тонковат для такой мощной фигуры. Как тут не вспомнить классику: «Хвосток - дело тонкое».
24.06.03г.
Ну, конечно, подгорели листочки на фуксиях, даже на старательно мною притенённых, побелели, предварительно покраснев. Но в пазухах видны уже многочисленные пупырышки пасынков, должны бы выжить.
Читаем в энциклопедии:
«Родина фуксий - Магеллановы острова, Новая Зеландия, Перу, Огненная Земля».
Ну вот, Огненная Земля, а не Англия же с Чехией. А чем у нас нынешним летом не Огненная Земля? Очень даже Огненная. Давайте-ка, голубушки, шевелите корнями, вспоминайте историческую родину. Включайте жизненные ресурсы, или там генную память, а уж влагой-то я вас обеспечу.
29.06.03г. Сегодня день города. И всего второй за все лето дождь. ( Первый был 22-го июня, прошел утром, и к 12 дня всё абсолютно высохло). Как же он нужен сейчас, этот дождик! Поливаю каждый день, но не всё после работы успевается. Вон бедный чистец, стал похож не на заячьи или овечьи ушки, как его повсюду называют, а на жалкую хворую мышь. А толстенькие листики комнатной сциллы, буро-зеленые в темных пятнах, напоминают жабу после липосакции, одрябли и сморщились. На лифтинг у «жабы» явно не хватило. Земля вокруг фуксий потрескалась, а ведь поливаю и опрыскиваю их ежедневно вечером, как спадет жара.
15.07.03г. Идем с сыном по полю окучивать картошку. В траве надрываются цикады и кузнечики. Пахнет цветущим вьюнком и донником. Медом пахнет, летом. Детством…
Собираю одичавшую свою землянику, мелкую, но сладкую и душистую, по вкусу почти лесную. На этих угодьях у меня только картошка, земляника с малиной, да немного облепихи.
А вечером я стою у плиты в своей старенькой кухне, варю варенье и смотрю на чистый летний закат. Перегретое собственным жаром за длинный - предлинный день, солнце на редкость прытко ныряет за горизонт, в спасительную прохладу летнего вечера.
Однажды, маленькой девочкой, силясь понять, куда же на самом деле только что закатилось солнышко, я вскарабкалась на табуретку и вдруг снова увидела краешек солнца, стремительно скрывшийся за горизонтом. Тогда я влезла с табуретки на подоконник, бормоча быстрым шёпотом: «Солнышко-солнышко, я тебя ещё увижу», встала на цыпочки и вновь ухватила взглядом исчезающий кусочек уже почти остывшего багряного каравая.
На следующий день я с трудом дождалась заката, повторила весь ритуал и с тех пор стала провожать солнце трижды за вечер. Иногда, заигрываясь или зачитываясь, я пропускала закат, и мне казалось, что я виновата в чем-то перед своим солнышком, потому что это была наша с ним общая тайна. Тогда я была уверена, что главное – успеть прошептать заклинание и никому ни слова, а то ничего не увижу. Подростком-то я уже точно знала, что вся это конспирация – сплошное детское лукавство, и делала я все скрытно только потому, что мне не разрешали вставать ногами на скользкую табуретку, и уж конечно категорически запрещали лазать на окно.
Но вот сегодня я, совсем взрослый человек, уставшая от бед и жизненных передряг женщина, навсегда проводившая родителей и почти поставившая на ноги детей, снова смотрю в то же самое окно на мгновенно осиротевшую после заката, но ещё светлую и горячую линию горизонта. И та маленькая девочка, тот ребёнок, который в каждом из нас живет до конца века, вдруг тихо и прерывисто шепчет: «Солнышко-солнышко, я тебя ещё увижу?…»